Октябрь традиционно считают месяцем мистическим и жутковатым: природа засыпает, любители веселых ужасов присоединяются к празднованию Хэллоуина, Дня Мертвых и других праздников, посвященных общению с миром покойников. Вот и очередной выпуск «Истории Астрахани» посвящен Старому кладбищу, расположенному на улице Софьи Перовской. Хоррора не обещаем, но занятных исторических фактов с некрополем связано немало.
Кладбища как таковые в Астрахани появились не сразу: местных покойников просто хоронили у стен монастырей и церквей. Во второй половине XVIII века появилась необходимость делать единое место захоронения за чертой города. Отметим, что возле Старого русского кладбища располагалось кладбище армянское, которое пришло в упадок в послереволюционную эпоху.
Как отмечают краеведы Радмила Таркова и Андрей Курапов, в документах нынешнее старое кладбище называется то городским, то православным, то Советским, иногда – Духосошественским православным – по наименованию ныне уже несуществующей церкви, ранее располагавшейся в центральной части современного кладбища. Упоминаются в отдельных документах гарнизонное и Военное кладбище, на котором хоронили бойцов красной армии и военнопленных, умерших в лагере военнопленных при Особом отделе Армии Туркфронта.
Отпевание умерших производилось причтом в разных церквях города – в зависимости от места их проживания. Похоронный обряд мог совершить и сам священник кладбищенской церкви. Иногда умерших хоронили на кладбищах иных исповеданий. Сами свидетельства выписывались иногда на бланках, но чаще представляли собой в это время просто четверть листа тонкой писчей бумаги, заполненную от руки, как правило, это были изрезанные за ненадобностью листы каких-то документов дореволюционного делопроизводства.
Что почём: расценки на ритуальные услуги
В кассу городских кладбищ средства поступали «за отвод мест под могилы», за «вскрытие старых склепов и могил», «за рытье могил». Причем средства за «рытье могил» и на оплату рабочим поступали из кассы городского коммунального отдела. Расценки значительно различались за разные виды работ (речь идет о ценах 1919 – 1920 гг.).
За отдельную могилу для взрослого платили 150 руб., детскую – 100 руб., общую могилу для взрослых – 75 руб., общую детскую – 20 руб., за отрытие старой могилы – 120 руб., вскрытие и закрытие склепа – 400 руб. В смете на 1920 г. указывалась оплата труда рабочих – в частности, за «рытье общих могил в случае каких-либо эпидемий – 10 000 р.; похороны бездомных граждан – 3000 р.». Для сотрудников погоста также была предусмотрена ежедневная оплата. Цены на услуги быстро росли: уже с 15 ноября 1919 г. такса стала «200 руб. за отдельную взрослую могилу, 100 руб. – за общую взрослую, 150 руб. – за отдельную детскую, по 30 руб. с трупа за общую дял детей, отрытие старой могилы – 150 руб.».
Вскрытие склепов для подзахоронения в них новых умерших производилась к концу 1910-ых годов только с разрешения городового врача. Разрешение требовалось и на перенесение захоронения на другое место, например, ввиду его «неудобного расположения». Хоронить на кладбище приходилось порой не только умерших людей целиком, как бы цинично это ни звучало. В письме смотрителю кладбищ ректор Астраханского народного университета имени Луначарского в сентябре 1919 г. просил «принять ящик с обрезками трупов, отработанных в Анатомическом институте университета и указать место их погребения».
Холерные ограничения
В наших краях ситуация с холерой на рубеже веков была крайне напряженная: так, с 1823 по 1908 гг. страшная зараза уносила тысячи жертв. Потом медики тоже оставались начеку. В связи с этим санитарно-эпидемический отдел выдавал в подотдел кладбищ дезинфицирующие средства «для обеззараживания доставляемых на кладбище подозрительных по холере трупов». Подозрительных хоронили отдельно, засыпав известью. Поэтому перезахоронить тело было не так просто. По заявлению гражданина труп из общей могилы можно было перенести в отдельную, указывают Радмила Таркова и Андрей Курапов, и приводят показательную историю похорон оперной певицы Ксении Иорданской, первой жены артиста оперы Максимилиана Максакова, умершей в Астрахани в июне 1921 года.
Максаков, которого смерть жены и последующее ее захоронение в общей могиле повергли в шок, написал заявление о переносе тела покойной супруги. Первое городское отделение постановило удовлетворить ходатайство артиста, но «с тем непременным условием, если также будут соблюдены все правила и предосторожности требующиеся отделом здравоохранения под наблюдением фельдшера».
В итоге перенос осуществили с некоторыми нюансами: вырытый из могилы гроб был вложен в железный гроб и герметически запаян на месте могилы, «при вырытии гроба и перенесении его в склеп должен присутствовать санитарный фельдшер или дезенфектор для соблюдения санитарных правил и принятия предосторожности от заражения». Для памятника жене Максакову отпустили «2 куб.аршина вятского камня». Именно этот памятник мы и видим сегодня на могиле Ксении Иорданской, расположенной за братской могилой советских воинов 1941 – 1945 гг.
Кладбищенский храм
Храм на кладбище был построен в 1907 году известным астраханским благотворителем – купцом Иваном Ивановичем Губиным как семейная усыпальница купцов Губиных. В 1907 году здесь был погребен его брат Александр Иванович Губин. Вскоре после смерти своего брата под сводом новопостроенного храма в специально устроенном под алтарем склепе почил сном праведника и сам его устроитель. Назван был храм в честь Небесного покровителя Ивана Ивановича, родившегося в день усекновения честной главы Иоанна Предтечи. С кладбищенской церковью связана интересная история, в которой упоминается имя знаменитого «духовного противника» Льва Толстого – отца Иоанна Кронштадтского.
Праведник посещал Астрахань, и к нему за благословением и некоторого рода «консультацией» обратился Александр Губин, который страдал сильными головными болями. По одной из версий, мигрени были спровоцированы избиением нагайками. Иоанн Кронштадтский благословил купца и предрек, что после смерти на голове Александра будет стоять храм. Так и случилось: ведь купец нашел покой в семейной усыпальнице, где он мирно почиет и сейчас.
Радмила Таркова и Андрей Курапов отмечают, что похоронный обряд мог совершить и сам священник кладбищенской церкви – скорее всего, Иоанно-Предтеченской (которая, как мы видим, и сейчас находится на прежнем месте). Обстоятельства смерти бывали разными, и по-разному влияли на сам процесс похорон. Из удостоверений, которые сопровождали каждого умершего на кладбище для организации его погребения, можно узнать о том, какие традиции соблюдались в разных случаях. Например, исследователи приводят машинописный сопроводительный документ, направленный Особым отделом при Рев.Воен.Совете Каспийско-Кавказского фронта в «Анатомический покой» кладбища: «…При сем препровождается тело разстрелянного по приговору Рев.Воен-полевого Трибунала Леонтия Шагина на предание земле».
По словам исследователей, на момент конца 1910-ых годов было принято проводить торжественные поминки. Так, в здании при армянском кладбище, судя по подробному перечню инвентаря, проводились поминальные трапезы – об этом свидетельствует изобилие в перечне столовых приборов, посуды для приготовления пищи, трапезных столов, зеркал, ковров и т.п.
Жители близлежащих кварталов не воспринимали территорию кладбища как нечто «грязное», страшное и т.п., считая ее такой же частью города. Взять хотя бы факт наличия на Афонском кладбище (ныне – самая старая часть некрополя к западу от церкви в сторону корпусов АГУ) бани, которую горожане в начале 1920 года стали активно использовать – как торговую баню и частную прачечную. Не испытывали горожане и особого почтения к умершим. В донесении смотрителя кладбищ Токарева от 4 сентября 1921 года указано, что при обходе инославных кладбищ он заметил «на Старообрядческих кладбищах исчезновение с могил памятников без тумб. Памятники эти оказались в мастерской на Еврейском кладбище. Несколько памятников уже в переделанном виде выставлены на могилах еврейского кладбища». Практика эта была очень распространена, пишут Андрей Курапов и Радмила Таркова.
Впрочем, сейчас некрополь и вовсе производит неоднозначное впечатление своей запущенностью. Раз в год активисты наводят порядок на могилах участников войны, нередко заходят родные покойников, но в целом – большинство могил поросли бурьяном, к иным едва можно пробраться даже в сухую погоду. Будут ли власти предпринимать какие-либо мероприятия, чтобы привести Старое кладбище в божеский вид, – пока неизвестно.
На территории некрополя нашли покой многие известные астраханцы. Кто-то из них хорошо известен – это предки вождя мировой революции Владимира Ленина, писатель Юрий Селенский, художник Павел Власов, многие выдающиеся священнослужители. На фотографиях в нашей галерее также можно увидеть могилы художника Сергея Масленникова и поэта Сергея Панюшкина. Интересно место захоронения сержанта Михаила Зеленкина своим необычным оформлением. Некоторые памятники выглядят и вовсе жутковато. Однако, по уверениям работающих на кладбище астраханцев, никаких мистических происшествий здесь не бывает. Разве что – рейды с участием сотрудников полиции.
Подготовлено по материалам статьи Р.А. Тарковой, А.А. Курапова ГБУК АО «Астраханский музей-заповедник» «Исследования Астраханского исторического некрополя «Старое кладбище» в 2014 – 2015 гг.: результаты и перспективы», опубликованной в сборнике по итогам VII Краеведческих чтений
Фото: Astrakhan.su
Комментарии