Детство под звуки снарядов: воспоминания астраханца о жизни в годы Великой Отечественной войны

Участников Великой Отечественной войны с каждым годом становится все меньше и меньше. Герои уходят, оставляя после себя Вечную память. 

На сегодняшний день в Совете ветеранов Астраханского отделения Сбера из общего числа участников остался только один ветеран и 15 тружеников тыла. А возглавляет Совет ветеранов Председатель Правления Астраханского банка Сберегательного банка РФ Владимир Домнин.

Владимир Сергеевич является ребёнком войны. Он родился в 1940 году в семье учителя Сергея Владимировича Домнина и бухгалтера Зои Ивановны Яковлевой:

«Мой отец закончил астраханский педагогический техникум и был направлен в Зеленгинскую среднюю школу в 1938 году, а мама работала на лесозаводе №5. Жили мы в доме между двумя крупными улицами – Савушкина и Комсомольская Набережная. Эта ниточка была промышленной зоной, но мы мальчишками всё равно ходили по этой промзоне, которая вела к реке. Мы всё лето находились на Волге. Нас из воды было просто не достать».

Когда началась война, Владимиру Сергеевичу исполнился год. И хотя первых событий того времени он не помнит, но чувство тревоги, которое проникало повсеместно он, будучи ребенком испытал:

«Моя сознательная жизнь, когда я начал ходить, говорить и запоминать информацию, началась с 3 лет. Я схватывал всё на лету и вечно совал нос туда, куда не надо. Мне всё было интересно, а вот уследить за мной было трудно».

По воспоминанию Владимира Сергеевича, в годы войны голод их миновал: за домом располагался Речной порт, через который регулярно возили скот, поэтому в доме периодически было молоко, а в Волге водилась рыба, которая и составляла их повседневный рацион:

«Ели сазана, красную рыбу и, представляете, чёрную икру. Бабушка ставила перед нами с двоюродной сестрой банку икры, ложки и говорила: ешьте, больше нечего».

А вот хлеб в Астрахани в годы войны был настоящей валютой:

«Хлеб, который давали в детском саду, я не ел. Я отдавал его маме, а она уже потом меняла его на другие продукты».

Воспоминания о матери

Будучи мальчишкой, Владимир Сергеевич иногда встречал корабли с военнопленными:

«Помню однажды в Астрахань привезли пленных, их выгрузили, и они пешком пошли на железнодорожный вокзал. И вот ведут пленных, а я спрашиваю маму: это они моего папу убили? А мама меня одёрнула и сказала: тише, нельзя так говорить! А я ведь маленький, я не понимаю, почему нельзя так говорить.

А ещё я помню понтонный мост, по которому ночью проходили автомашины с грузами и боеприпасами. Немцы, по сути дела, Астрахань не бомбили. Зато бомбили этот понтонный мост и железнодорожный. Один раз ночью бомба попала в Волгу недалеко от конторы, где дежурила мама. Воздушная волна была такой силы, что в здании повыбивало все окна и двери и маму чуть не вытянуло на улицу. Она вовремя зацепилась за перила и держалась, иначе она бы вылетела со второго этажа. Но мама не за себя переживала: она первым делом подумала обо мне и побежала домой. Мама рассказывала, что, когда она залетела домой, увидела, что в комнате, где я обычно спал, не было потолка, он обвалился от звуковой волны. Куски штукатурки лежали на кровати, на полу, везде. Мама стала искать меня, а я в это время мирно спал под кроватью и даже не почувствовал, что обвалился потолок.

А ещё мне очень нравилось смотреть, как мама читала письма с фронта. Я до сих пор помню, как её губы шевелились, но звука не было, и я не мог понять, что она читала. Тогда я дёргал её и просил рассказать. Это были письма от отца».

Воспоминания об отце

Своего папу Владимир Сергеевич не помнит совсем, лишь по рассказам близких:

«Моего отца в 1939 году взяли на переподготовку. Он попал в Смоленск и в сентябре 1940-го должен был демобилизоваться, но тут началась война. И он остался там. Он попал в караульную роту и со своими сослуживцами охранял военные склады. Я до сих пор храню от него 3 письма, который он прислал с фронта. В одном из них папа пишет, что война будет тяжёлая и длинная, она продлится не месяцы, а годы. Пока одни говорили, что мы быстро разобьем противника, мой отец находился почти в самом сердце зарождения войны и видел, что происходит. Видел намерение немцев и столкновение двух крупных систем».

Уже будучи зрелым мужчиной, имея семью, Владимир Домнин поехал со своей супругой в Смоленск и понял, насколько сильно его отец был верен в своих прогнозах:

«Я почувствовал, что тогда испытал мой отец. Тот ужас. Смоленск был разбит. Многие попали в плен. Отец писал, что часть ребят ушли на фронт. Вероятно, это был июль. Он писал, что скоро и ему придёт время идти на фронт, но он пропал без вести. В сентябре мама получила известие. С тех поря я его ждал».

А вот День Победы Владимир Сергеевич, помнит, как сейчас. Но в тот день, кроме радости, он испытал ещё и непереносимую детскую обиду:

«Однажды рано утром меня разбудила мама. Она подняла меня, а из репродуктора, который висел на стене, играла весёлая музыка. Мама сказала, чтобы я одевался быстрее. Я оделся, и мы вышли на крыльцо. Шёл моросящий дождь, но всё равно люди стояли на улице, смеялись и радовались. А по улице шли военные. Они вернулись домой, и моя тётя неожиданно показала мне пальцем на проходящего мужчину и сказала: вон твой папа идёт. Я побежал к нему, бежал как мог, но военный прошёл мимо и даже не обернулся. Тогда я понял, что тётя подшутила надо мной. Я обиделся и сказал маме, что, если она ещё раз так пошутит, я больше никогда к ней ходить не буду. И она больше тему отца не поднимала. А я всё равно его ждал и жду до сих. Сейчас ему было бы 107 лет, как и моей маме».

После окончания войны Владимир Сергеевич остался жить и учиться в Астрахани. Он окончил Рыбвтуз (ныне АГТУ), провёл три года в армии, затем устроился на передовой завод «Прогресс», где очень быстро начал расти по карьерной лестнице, пройдя свой долгий трудовой путь от бетонщика до Председателя Правления Астраханского банка Сберегательного банка РФ. Однако вспоминая те тёмные, а порой и страшные времена, он всё равно говорит о них с неподдельной детской наивностью и надеждой на светлое будущее.